Свет фонарей бросал длинные тени на обочину шоссе, когда Уолтер ледяным взглядом заметил старшего брата на автобусной остановке. Машина скользнула мимо, словно по инерции, и лишь через несколько метров он резко затормозил у кромки асфальта.
Выйдя из седана шагнул к краю дороги. Под колесами заскрипел асфальт, эхо сотрясло вечернюю тишину. Его брат, склонив голову над потрёпанным рюкзаком, не сразу поднял взгляд — казалось, что он поглощён собственными мыслями
И вот они стоят на тротуаре: между ними — пустой простор и нестерпимая тяжесть воспоминаний. Уолтер не ждал этой встречи: ему нужно было всего лишь заехать в закусочную у аэропорта и недорого поужинать. Но теперь, оказавшись лицом к лицу, он ощутил, как в груди поднимается то самое тихое, хищное любопытство: каким человеком стал его брат, и что принесло его сюда?
Между ними зияла пустота асфальта и тяжесть воспоминаний, но первым словом должен был стать привет, которого Уолтер не желал произносить. Вместо этого он молча наблюдал, оценивая, каким человеком стал тот, кого когда-то ненавидел и боялся одновременно...
Ночь уже спустилась на лес, когда он в последний раз Уолтер сжал в руках лопату. Сердце колотилось так громко, что почти заглушало хруст веток под ногами.
Лопата с легким скрипом врезалась в мягкий чернозём, земля уступала без сопротивления. Каждое движение давалось с трудом: руки дрожали, но мысль о том, что всё наконец закончилось, давала странное облегчение.
Когда яма стала достаточно глубокой, он поставил ногу на тело — лицо безжизненное, руки застывшие в последнем порыве сопротивления. Он толкнул тело в холодную могилу с тихим уханьем. Он засыпал яму твердой землёй, а затем и листьями, утрамбовывая землю лопатой, словно в последний раз вбивая гвоздь в крышку гроба.
Когда работа была сделана, он поправил рукава и обрусил грязь с одежды, выпрямился и огляделся — лес снова стал безмолвным. Шаг за шагом он ушёл по тропе к машине, а мотор тихо завыл. Дверь захлопнулась, и свет фар уплыл в темноту, оставив за собой только шорох разбегающихся теней. впереди — дорога без возврата, и больше ни один лунный луч не осмелился заглянуть назад.
